Просто для сравнения – уже в 2002 году, когда проводился аукцион по «Славнефти», на самом высоком уровне было заявлено, что этот аукцион будет в корне отличаться от «печально знаменитых» залоговых аукционов середины девяностых. Он и отличился, да – эксперты предсказывали итоговую цену в 3 млрд. долларов, а продана «Славнефть» была за 1,86 млрд. За четыре минуты.
Все версии того, сколько наварили на залоговых аукционах лично Кох, Чубайс и другие, можно найти в прессе. Причем в самой свежей – впереди выборы, а Кох и Чубайс возглавляют СПС. Сам Кох никогда не скрывал, какой размер вознаграждения он считает приемлемым: «три процента». То есть чем дороже продать предприятие, тем больше заработает чиновник. Разумеется, Коха высмеяли. Исчерпывающе, как всегда, выразился честный журналист Минкин: «Человек с таким образом мыслей не может не воровать».
В рассуждениях о том, за сколько реально можно было продать «Норильский никель» или «Сибнефть», как-то благополучно забывается, что это были ЗАЛОГОВЫЕ аукционы – то есть государство по истечении определенного срока могло выкупить любое из этих предприятий по той цене, по которой и продало. Однако государство этого не сделало почему-то. Даже и сейчас не сделает, сто процентов.
Тем не менее, слава пошла. Плюс «дело писателей», квартирное дело и прочее по мелочи. В августе 1997 года Кох уходит в отставку. Не вполне добровольно.
Так начался закат Заратустры
Всей правды о том, кто кому сколько и за что заплатил, мы не узнаем – поскольку никто не заинтересован в ее выяснении. А пересказывать чужие сплетни занятие неблагодарное. Скажем так: достигший высшей власти Кох, бывший аспирант, этой властью пользовался и в своих личных целях. А кто бы не пользовался? Или спросим категоричнее: а кто не пользовался? А сегодня хоть кто-то в правительстве или в Думе живет на зарплату? А вы сами?
В прошлом году сюжет был в новостях – похищен председатель какого-то самого задрипанного колхоза. За председателя требуют выкуп в сто тысяч долларов. А столько вся деревня, с землей, коровами и людьми, не стоит. Так на что же рассчитывали похитители? Может быть, на то, что похищали председателя из собственного «Лендкрузера», стоимостью минимум в шестьдесят тысяч. Машинка чуть похуже – у жены председателя. Вас это шокирует или хотя бы удивляет? Меня – нет.
Разница между председателем колхоза и председателем Госкомимущества – в адекватности восприятия. То есть, если сам себе назначаешь «жалованье» примерно в пол-миллиона «зеленых» в год, будучи третьим человеком в государстве – это как-то соответствует не только твоим, но и чужим ожиданиям. И совпадает с общепринятыми мировыми стандартами уровня доходов топ-менеджера. А если вдвое больше крадешь просто потому, что ты первый парень на деревне (буквально) – так эти деньги впрок не пойдут.
Соответственно, Кох имел все основания обижаться, когда его не без помощи Примакова и Гусинского вышибли из правительства с позором. И даже подумывал эмигрировать в Штаты. Там и дал скандально известное интервью местной радиостанции. Если отвлечься от комментариев, в интервью этом много дельного. Скандальным же оно стало просто потому, что Кох говорил то, что думал. А «человек с таким образом мыслей…» – ну, вы помните.
Кох говорил, что экономическое будущее страны – сырьевой придаток, и не самый нужный в мировой экономике, где все рынки давно поделены и Россия со своими демпинговыми ценами на ресурсы, ни один из которых не является уникальным, всем только мешает. Никаких инвестиций не будет. Политическое будущее – распад на десяток отдельных государств. Запад только рад исчезновению России с карты мира. Все сказки об экономической интеграции – для слабоумных. И виноватых искать не надо за пределами России, поскольку многострадальный российский народ страдает исключительно по собственной воле, его никто не оккупировал. Словом, «мы созданы, чтобы преподать всему миру некий страшный урок» – или как там у Чаадаева? Так вот, уроков тоже давать не надо, мир в уроках не нуждается. Россия должна расстаться с амплуа великой державы, перестать гордиться балетом и Достоевским и пойти работать. И тогда, возможно, она займет свое место – не в первой десятке, но достойное. Рядом с Бразилией, Китаем, Индией (это достаточно оптимистичный прогноз, я бы сказал).
Ну и что, собственно, не так? С чем вы не согласны? Ведь то, что в 1997 году говорил Кох, сейчас говорят очень многие, и ничего, остаются уважаемыми людьми. Акценты, правда, смещают. Вот президент Путин говорил недавно, что да, Россия сырьевая страна, так это же и хорошо, есть чем гордиться. Прямо как в анекдоте: «Ходить под себя по ночам я не перестал, но теперь я этим горжусь».
Один против всех
Чем мне глубоко симпатичен Кох, на самом деле – это тем, что, он действительно не очень себя любит. Да и презирает временами. Но, относясь без иллюзий к себе, он способен питать иллюзии в отношении других. Он думает, что они – лучше него, чище, что у них розовые очки на носу. Это было так заметно во время конфликта на НТВ, который многие сочли местью Коха за ту роль, которую НТВ сыграло в его карьере. Может, кому-то он и мстил. Но не Шендеровичу, не Сорокиной, даже не Киселеву. Им он пытался объяснить, что он – такой же, как они, что он в глубине души – честный и хороший. И сложный. И тоже книжки читал. Да какое там пытался – вопил! Перечитайте его открытое письмо НТВ.
«Правильная и справедливая борьба не может быть стилистически позорной. У Вас пропал стиль. Это начало конца. Этот ложный пафос. Эта фальшивая пассионарность. Это фортиссимо. Надрыв. Это все – стилистически беспомощно. Флаг из туалета… Это просто плохо. Плохо по исполнению. Это бездарно. Бетховен, сыгранный на балалайке – это не Бетховен. Какая гадость, эта Ваша заливная рыба. Киселев на операторской лестничке, произносящий гневную филиппику лоснящимися от фуа гра губами. Визг. Как железом по стеклу. Пупырышки. Я это чувствую. А Вы? Прекратите. Не получилось; не верю. Это должен быть либо другой театр, либо другая пьеса, либо другие актеры… Губы дрожат. Громко. Да или нет. Нет, вы мне ответьте – да или нет. Аааа! Не можете. Вот мы вас и поймали. Уголовное дело, кажется. Мы Вас выведем на чистую воду…
Надо взрослеть, Надо стать. Надо проветрить. Проветрить. Помыть полы. Отдохнуть.
Своим враньем вы оскорбляете мой разум. Альфред Кох».
Стилистически это блестяще. Стало быть, по законам, самим над собою поставленным, Кох победил? Да, и он эту победу подтвердил тем, что один пришел на «Глас народа» с Сорокиной, и один пришел на собрание «творческого коллектива» – и не было ни одного союзника, хотя он надеялся их там найти. Кох искренне не понимал, что их быть НЕ МОЖЕТ, потому что никто из журналистов НТВ не отстаивал дорогие ему по совместному диссидентскому прошлому ценности. Как то: свободу слова, право частной собственности, неприкосновенность личности… До всего этого им не было никакого дела. Он слишком хорошо о них думал – и именно потому так легко победил. Один – всех. Коху – с его КРЕДИТНОЙ ИСТОРИЕЙ – начали сочувствовать. Причем массово. Забыли про «Газпром» и Путина, завороженно следили за схваткой несимпатичного и неприятного Коха, который один, с советской интеллигенцией из фильма «Гараж», которой было – полная студия. И все умные и красивые. И он их сделал. Возможно, совершенно этого не желая. Из НТВ не вышло бунта, из НТВ вышло ТВС, а из ТВС вышел пшик. При желании в этом тоже можно обвинить Коха.
Да, а в армии он не служил.
Так говорил Кох
О поборниках свободы слова
Утром я приезжаю в Шереметьево: действительно, чартер, бизнес-джет на шесть человек. И вот мы прилетаем в Лондон в аэропорт для частных самолетов. Нас встречает на двух «Мерседесах» Малашенко, весь в черном, импозантный такой, отдохнувший, как говорится, пахнущий вином и барашком, как Остап Бендер говорил. Приезжаем в «Парклейн», шикарный отель, у них там бизнес-рум уже снят… То есть это вот люди, которые денег должны, понятно, да?
О Гусинском
Как тонко он может обставить собственное банкротство как банкротство свободы слова в России.
О коммунистах
Зюганов коммунист хотя бы потому, что называет себя коммунистом. Допустим, есть такой лэйбл, на котором написано «говно». Вот я бы на себя такой лэйбл никогда не повесил. А человек берет лэйбл «коммунист» и на себя вешает. Вот для меня это равновеликие понятия.
О том, как раньше и как сейчас
Народу дали суррогат бунта – легальную политическую борьбу. Каждый вечер на экранах телевизоров и в других СМИ народ видел, как чиновники, политики, народные избранники поливают друг друга грязью. Наносят друг другу чудовищные оскорбления. Трахаются. Дерутся. Пьяные, как свиньи, хрюкают. И получилось. Бунт не состоялся. Произошла сублимация звериной жестокости в интернетовскую стрелялку. Имитация бунта оказалась прививкой от бунта настоящего.
